Врачи из Лыткарино уезжают в Москву. Лечить местных стал терапевт из Африки

Юрий Снегирев- Вчера пошел к терапевту, — рассказывает мне приятель, — а там натуральный чернокожий ведет прием. Бабушки в очереди крестятся. Дошли до ручки…Доктор Абделмалик: У нас в Судане гражданская война, и я попросил, чтобы оставили работать в России. / Юрий Снегирев

Не секрет, что многие вакансии в поликлиниках занимают врачи из среднеазиатских республик. Иногда и по-русски слабо говорят. Но лечить-то надо. А тут Африка! Поехал в подмосковное Лыткарино, чтобы посмотреть на экзотику.

Абделмалик Мохамед Ариф Абдалла приехал из Судана. На родине остался отец — предприниматель средней руки, мать-домохозяйка и девять братьев и сестер. Долго думали, куда отправить учиться Абделмалика. Выбор пал на Мордовский государственный университет. Обучение стоит не так дорого, как в Сорбонне или МГУ. Специальность выбрали на семейном совете — врач. Так девять лет назад Абделмалик стал студентом по специальности «лечебное дело».

Полгода зубрил русский язык. Жил в общежитии. А когда пришло время выпускаться, в Судане опять началась гражданская война. То есть она там и не прекращалась. Очередное обострение. И Абделмалик попросился остаться в России, чтобы бороться с дефицитом терапевтов. Выбрал лыткаринскую поликлинику N 2. Где я его и застал перед приемом.

Абделмалик долговязый сухощавый парень. Его тонкие пальцы теребили стетоскоп. Каракулевые волосы, профессорская бородка и белоснежная улыбка. За окном кабинета высокие сугробы.

— Как вам русская зима? — задаю дурацкий вопрос для затравки.

— О! Я приехал в Россию как раз зимой, — говорит Абделмалик с легким акцентом. В тоненьких брючках и майке. У нас в Хартуме все так ходят. Пока получил багаж, чуть не обморозился. А сейчас привык. Раньше снег видел только по телевизору. Он прекрасный, как наши халаты. Но вот к холоду привыкнуть не могу.

…Абделмалик никогда не забудет свой первый обход. Надо было посетить старушку с гипертонией. За дверью явно кто-то был. Тяжело дышал, но не открывал. Эта самая старушка как увидела в глазок африканца, так сама чуть богу душу не отдала. Потом, когда дочка пришла с работы, все стало на свои места. Следующий визит прошел как по маслу. Так, шаг за шагом, росла популярность чернокожего доктора в Лыткарине. Всегда улыбается своей белоснежной улыбкой. Вежлив. Готов терпеливо выслушивать про старческие болячки.

— Я снимаю квартиру в Москве в Печатниках. Пополам с другом. Там в Москве мои друзья. Они учатся в РУДН. По выходным мы встречаемся у кого-нибудь на квартире и готовим кирсу с бамной. Это такие кукурузные лепешки с мясным соусом и овощами. Африканские специи покупаем в специальном магазине в РУДН. А еще я люблю борщ. Могу съесть целую кастрюлю. Правда, готовить его я не умею. Хожу по русским гостям.

— Скучаешь по родине?

— Еще как скучаю! Но билеты дорогие. Позапрошлым летом ко мне прилетали мама и папа. Им Москва очень понравилась. Могу часами бродить по улицам в центре. Люблю Красную площадь, Парк культуры и ВДНХ.

На ВДНХ Абделмалик научился стоять на коньках. Конечно, поначалу был как страус на льду. Чуть ногу не подвернул. А сейчас катается как заправский москвич.

Когда он пришел работать в подмосковную поликлинику, ситуация с кадрами была аховой. Врачей не хватало, особенно терапевтов. Пришел новый главврач, и вакансии стали заполняться. Тут работают врачи и из кавказских республик, и из ближнего зарубежья. Из 20 рабочих мест сейчас 15 занято. Так что удивляться врачу из Судана не стоит. Чем он хуже терапевта из любой другой страны?

…Так и подмывает закончить репортаж на бравурных нотках. Типа: счастливых приемов, доктор Абделмалик! Но перо не поднимается. Не от хорошей жизни берут на работу иностранцев. Молодые кадры стремятся на работу в соседнюю Москву, где зарплаты намного выше. Многие специалиисты из Подмосковья Твери, и даже Рязани предпочитают столицу. Вот и приходится изворачиваться новому главврачу, чтобы прием шел. Главное, что он идет. А уж какого цвета кожа у доктора — дело десятое.

Кадровую проблему иностранцы не решат

Правила приема на работу врачей в России намного лояльнее, чем в Европе или тем более США, где подтвердить квалификацию иностранцам очень сложно, дорого и занимает годы. У нас устроиться на работу могут и иностранцы, закончившие российский медвуз, и специалисты с иностранным дипломом, но им необходимо пройти процедуру его признания на территории России — нострификацию. Этим занимается Рособрнадзор. С некоторыми странами (в основном, это страны СНГ) у нас есть договоры о взаимном признании дипломов — и тогда нострификация не требуется. Проще всего врачам, получившим образование в Беларуси и Украине. Рособрнадзор подтверждает их дипломы всего в течение 8 дней (для граждан других стран срок ожидания — до 45 дней). Надо только уплатить госпошлину — в 2023 году это было 6500 рублей. Признаются в России и дипломы, полученные в Эстонии, Азербайджане, Молдове, Армении. Для Кыргызстана и Казахстана,Таджикистан, и Туркмении есть некоторые ограничения по срокам учебы.

Раньше было мало пройти процедуру признания иностранного диплома — врачи сдавали специальный экзамен. Но с 1 января 2023 года порядок упростили — и теперь надо только установить соответствие заграничного образования. Это делает уже Росздравнадзор, на что отведено еще 25 дней. Впрочем, для остродефицитных специальностей сделано исключение — например, для педиатров и стоматологов. Что касается русского языка — владение им у врачей-иностранцев, как пояснили «РГ», проверяется «автоматически», во время собеседования при приеме на работу. Специального экзамена нет.

Вообще, как пояснили в минздраве, доля иностранных специалистов, работающих в России, очень невелика. Так что решить проблему дефицита кадров с их помощью вряд ли возможно. Скорее наблюдается переток специалистов из одних регионов в другие. Но если уж доктор-иностранец решил работать в России, он сразу же подчиняется правилам, установленным в нашей стране — проходит аккредитацию (собственно, подтверждает профессиональную подготовку), а затем вливается в систему непрерывного медобразования.

Подготовила Ирина Невинная

Как уменьшить дефицит врачей

Гузель Улумбекова, ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением:

— Врачей и среднего медицинского персонала в России по-прежнему не хватает — это острая проблема, которой нужно заниматься. Потому что от того, достаточно ли специалистов в муниципальных и государственных клиниках, напрямую зависит доступность бесплатной медицинской помощи. А дефицит медицинских работников, несмотря на предпринимаемые шаги, остается значительным — примерно 25-30 тысяч врачей и более 50 тысяч медсестер и фельдшеров. Это в целом по стране. То есть у нас на одну тысячу населения приходится только 3,7 врача — это на 20% меньше, чем в Германии, и на треть меньше, чем, например, в Австрии или Норвегии. А если говорить о среднем медицинском звене — в последние 10 лет количество медсестер только сокращалось, и сейчас у нас их в два раза меньше в расчете на тысячу населения, чем, например, в Финляндии. Причем, надо ведь учесть ко всему прочему и особенности нашей страны — и огромные расстояния, и рассредоточенность населения. Соответственно, нам нужно больше кадров, чем им.

Почему врачей не хватает, хотя каждый год в здравоохранение только по специальности «врачебное дело» приходят около 50-55 тысяч выпускников медицинских вузов? Потому что отток специалистов превышает их приток. Я не беру сейчас Москву и Санкт-Петербург, где уровень оплаты врачей достойный. Но большинство медиков в регионах вынуждены работать на 1,5-2 ставки из-за низкой зарплаты. А это — высокие нагрузки, как следствие, хроническая усталость, возможные ошибки в работе и быстрое профессиональное выгорание. Многие молодые врачи уходят в коммерческую медицину или вовсе из профессии.

Даже после всех решений на самом высоком уровне о повышении зарплат базовый оклад у половины врачей ниже 26 тысяч рублей, а у медсестер — ниже 17 тысяч, это по состоянию на 2022 год.

Например, Калужская, Владимирская области — это не так далеко от столицы. Но средняя зарплата врача там 2-2,5 ниже, чем в Москве. Соответственно, обеспеченность медицинскими кадрами хуже в 1,6 раза.

Что делать, чтобы привлечь кадры? Во-первых, принципиальное решение — увеличить госфинансирование службы здоровья. Это должно быть не 3,7% ВВП, как запланировано на 2024 год, а минимум 5% — на уровне стран, сопоставимых с нами по экономическому развитию. Зарплата медиков — главная статья расходов в бюджете здравоохранения. Мы не можем забрать деньги с других направлений — уменьшить расходы на лекарства, медизделия, питание больных и т.д., поэтому нужны дополнительные деньги. Второе — необходимо выравнивать зарплаты в разных регионах. О том, что такая дифференция в заработках врачей — это огромный дестабилизирующий фактор, мы говорим уже не первый десяток лет. Но решить проблему пока не удается.

Понятно, что одномоментно от накопившихся десятилетиями проблем избавиться не получится. Но можно же действовать поэтапно. Цена вопроса, по нашим расчетам, — добавлять к заложенным в бюджете на здравоохранение 6 триллионам рублей 2 триллиона ежегодно.

И еще один вопрос, решение которого могло бы быстро и качественно поднять уровень медицинской помощи, — обеспечить врачам доступ к базе профессиональных знаний. Да, у нас есть система непрерывного медицинского образования (НМО). Но этого мало. Нужно, чтобы доктор имел возможность прямо на рабочем месте — с компьютера, а лучше — в любое время — с личного ноутбука, телефона получить самую актуальную информацию о современных схемах лечения. Сделать это не так сложно и недорого, это примерно стоимость строительства одной больницы. Везде в мире бесплатный доступ врачей к таким данным — дело обычное. У нас же большинство врачей лишены такой возможности, даже исчезли медицинские библиотеки из лечебных учреждений.

Российская газета — Неделя — Федеральный выпуск: №44(9286)

Источник