Венеция-2024: Джуд Лоу не дал сделать Америку снова великой
Кадр из фильма «Безмолвное братство»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Главным фильмом третьего конкурсного дня Венецианского кинофестиваля стало «Безмолвное братство» — жестокая криминальная драма в постановке Джастина Курзеля и с участием британской звезды
«Безмолвное братство» Джастина Курзеля
Те, кто смотрел фильмы этого режиссера (например, «Нитрам», завоевавший несколько лет назад Калебу Лэндри Джонсу в Каннах приз за мужскую роль), знают, что ждать от него чего-то в формате feel good никак не приходится. В картине, чье оригинальное название The Order, он остается верен себе, хотя, как ни парадоксально, у этой основанной на реальных событиях истории вполне себе «хэппи-энд». Если «Нитрам» был попыткой залезть в горячечное подсознание человека, совершившего, вероятно, самое ужасное преступление в истории современной Австралии, расстреляв 35 человек и почти столько же покалечив, то в новой картине Курзел разбирается с тем, что творится в головах у членов целой организации — фашистской, террористической организации молодых, белых и даже красивых мужчин (Николас Холт в роли идейного лидера), действовавшей в 1980-х годах на территории американского северо-запада и замышлявшей — ни много ни мало — переворот с целью захвата власти. Подобные грандиозные планы требовали столь же серьезных ресурсов, и группа преступников не только убивала евреев, но и грабила банки и инкассаторские машины и даже печатала фальшивые доллары.
Как уверяет финальный титр, книга, служившая их настольным пособием, была использована в том числе при попытке захвата Капитолия в 2021 году (чтобы сделать Америку снова великой).
Вступить в схватку с этим непобедимым, меняющим имена, эпохи, лица противником призван простой сотрудник ФБР со слегка постаревшим лицом Джуда Лоу. Актер безукоризненно обживает образ человека, уставшего от чересчур близкого и практического знакомства с антропологией, который в другом исполнении мог бы остаться банальной функцией. Но Лоу играет сражение с мировым злом без всякого пафоса, наоборот, с привычной усталой насмешкой и бесконечной человечностью.
Джуд Лоу — о «Новом папе», кайфе 40-летних и любимой газировке Соррентино
«Почему война» Амоса Гитая
Знаменитый израильский режиссер Амос Гитай показал вне конкурса документальный фильм «Почему война» (Why War), в котором средствами киноэссеистики в режиме свободного философского падения и «в духе Жан-Люка Годара» (хотя и без высокого безумия последнего) пытается ответить на вынесенный в заглавие неразрешимый и проклятый вопрос. Он смело смешивает документальные кадры современного Тель-Авива, где накрывают столы для заложников, которых ждут уже почти год, с реконструкцией завоевания римлянами Иерусалима, потом обращается к репродукциям полотен Гойи, рисующих ужасы войны, потом надолго сосредотачивается на блужданиях актрисы Ирен Жакоб, размышляющей о том, что такое война, за которой большинство населения Земли наблюдает по телевизору, и обнимающей то израильских матерей, то каменные гробы берлинского мемориала жертвам Холокоста.
Внезапно к делу примешивается то, что называется современным театром, и концертное исполнение современной академической музыки, но главное, на чем держится фильм, — нет, это не кадры реальных войн (они демонстративно отсутствуют), а переписка Эйнштейна и Фрейда, которую читают в гриме своих персонажей соответственно Миша Лекот и Матье Амальрик. В переписке мыслители состязаются друг с другом в осуждении любых войн и размышлениях о социальных обстоятельствах, их порождающих. Фрейд утверждает, что виной всему — сама наша цивилизация, в основе которой лежит встроенная ошибка: цивилизация основана на подавлении человеческих эмоций, а война освобождает их, высвобождает вечные побуждения человека к ненависти и разрушению. Пойди поспорь!
Кадр из фильма «Почему война»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
«Поле боя» Джанни Амелио
В основном конкурсе военную тему развивает маститый итальянский режиссер Джанни Амелио: его картина «Поле боя» (Campo di battaglia), тоже посвящена ужасам войны — на сей раз Первой мировой. Действие происходит в военном госпитале, где служат два врача-антагониста с диаметрально противоположными представлениями о жизни и о войне. Один, Стефано (Габриель Монтези), считает, что, поскольку Родина в опасности, всех раненых надо немедленно вернуть на фронт, вне зависимости от того, могут ли они держать в руках винтовку и есть ли у них хоть один глаз для прицеливания. Другой, Джулио (Алессандро Борги, один из лучших и, пожалуй, самый разноплановый из современных итальянских актеров, только что исполнивший роль порнокороля Рокко Сиффреди в сериале «Суперсекс»), полагает, что за плугом тоже кто-то должен стоять, и относится к дезертирам и самострелам с пониманием, помогая молодым крестьянам из Сицилии или Апулии вернуться домой, а не на войну.
Амелио под 80, и его фильм, снятый с оперным размахом и оперной же торжественностью, навевает ностальгические воспоминания о классическом итальянском кино ХХ века с его школой и выделкой кадра, с подробной психологической проработкой характеров и постановкой важных морально-этических проблем. Кто прав из равным образом убедительных протагонистов? Вероятно, каждый по-своему прав и не прав. Но Амелио явно ближе ироничность, отстраненность и жертвенность Джулио — небезупречность своей позиции в отношении мечтающих о мирной жизни солдат он искупает героизмом, часто требующимся от врачей и «в тылу»: в самом конце войны на город, в котором квартирует их госпиталь, как и на всю Европу, обрушивается эпидемия испанского гриппа.
Кадр из фильма «Поле боя»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
«И дети их после них» Людовика и Зорана Букерма
Французский конкурсный фильм «И дети их после них» (Leurs enfants après eux) Людовика и Зорана Букерма по одноименному роману Николя Матье — энергично сделанное кино о взрослении, нетерпимости, незаметном, повседневном расизме и мелочах, навсегда переворачивающих жизни людей. Действие происходит в лихих 1990-х в заштатной индустриальной дыре и охватывает несколько лет, на протяжении которых 14-летний Антони (нарочно изуродованный Поль Киршер из «Королевства зверей») превращается из симпатичного человеческого звереныша в подобие личности. Всего ничего: на подростковой вечеринке белые ребята прогоняют арабских ребят, и Антони, будучи стадным животным, инстинктивно участвует в их травле. Потом один из мигрантских детей в отместку угоняет мотоцикл, который Антони без спросу взял у отца (Жиль Леллуш). Одно следует за другим — и вот уже два заклятых антагониста вынашивают планы по уничтожению друг друга, и в орбиту взаимной ненависти вовлекаются их друзья и семьи.
Молодые близнецы Людовик и Зоран Букерма сделали убедительный, грубый, эффектный фильм, состоящий из плоти, крови и разных других субстанций, вызывающий эмоции, населенный полнокровными персонажами, а не бледными тенями, как часто бывает в авторском французском кино. Участие в главном конкурсе Венецианского фестиваля — для них огромный прорыв, гарантирующий интерес к их новым работам.
Кадр из фильма «И дети их после них»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Венеция-2024: Анджелина Джоли в роли Марии Каллас и другие метаморфозы
«19» Джованни Торторичи
Одна из самых любопытных картин конкурса «Горизонты» — итальянский дебют «19» (Diciannove) Джованни Торторичи, в прошлом ассистента Луки Гуаданьино на сериале «Мы те, кто мы есть». Гуаданьино, участвующий в основном конкурсе, выступил продюсером истории взросления 19-летнего парня, проходящего обычный (но почти никогда не показываемый в кино) пусть поиска себя прежде всего в интеллектуальном смысле. Он отправляется из Палермо в Лондон учиться в бизнес-школе, но, быстро передумав, оказывается в Университете Сиены (основан в 1240 году), где принимается изучать итальянскую классическую литературу. Студенческий быт и все, что его сопровождает, включая попойки и вечеринки, бедность и зависимость от родителей, показаны очень честно — ясно, что в образе юного Леонардо (для сестры и друзей — Леле) режиссер вывел на авансцену самого себя. Спустя год мы видим героя уже в Турине, где пожилой профессор ругает его за ригоризм взглядов, за отсутствие интереса к современности, а молодой кузен с позиций интеллектуального превосходства критикует 14-летних за свойственный им дебилизм.
Как и в случае с фильмами Гуаданьино, это редкий пример кино не больших или (что случается чаще) малых идей, а самого вещества, самой материи, самой прелести жизни. Когда с экрана тебе передается и летняя жара в Сиене, и холод морской волны, в которой купается герой, вернувшись в родной Палермо. Во время просмотра исчезает ощущение, что смотришь игровой фильм — кажется, что вместе с режиссером подсматриваешь за живыми и интересными тебе людьми. В легкой и обезоруживающей режиссуре нет ни грамма выспренности и пошлости, зазор между актерами и их персонажами минимален — история не может не обогащаться личным опытом каждого зрителя, прошедшим студенчество и поиски своего пути в жизни.
Кадр из фильма «19»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
«История Фрэнка и Нины» Паолы Ранди
Показанная в конкурсе «Горизонты Экстра» «История Фрэнка и Нины» (La storia del Frank e della Nina) Паолы Ранди — симпатичный и прыткий пастиш о подростках-изгоях (как всегда, сыгранных актерами старше себя). По сюжету немой уличный художник Голлум (к финалу он научится произносить самую популярную итальянскую матерную фразу) и интеллектуал широкого профиля Фрэнк влюблены в 16-летнюю цыганку-уборщицу Нину с ребенком на руках. Креативные ребята пускаются во все тяжкие, чтобы устранить ее токсичного мужа-абьюзера по кличке Дуче, и в результате им удается засадить его в тюрьму. История рассказана немым Голлумом, за кадром обнаруживающим невероятную болтливость, а в кадре проявляющим невиданное благородство: несмотря на свою любовь к Нине, он уступает ее другу.
В отличие от предыдущего фильма, в «Истории Фрэнка…» нет почти ничего от реальной жизни, да и оригинального, в общем, тоже немного, но переваривается это обаятельное варево тем не менее очень неплохо — то ли благодаря оголтелому режиссерскому драйву, то ли благодаря свежим и симпатичным молодым лицам.
Кадр из фильма «История Фрэнка и Нины»
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Подписывайтесь на телеграм-канал «РБК Стиль»