В МАМТе поставили первую оперу Родиона Щедрина — «Не только любовь»

Лейла ГучмазоваВ Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко прямо накануне женского дня 8 марта ожидается громкое событие сезона — премьера лирической оперы Родиона Щедрина «Не только любовь». Первая опера будущего классика была написана на либретто Василия Катаняна в 1961 году: она тонко суммировала достижения русской оперной сцены и отражала едва наметившийся дух оттепели. Как театр вслед за Щедриным распознал на фоне лирической истории с председательшей колхоза Варварой, трактористом и его невестой — античную трагедию? Об этом рассказал «РГ» автор идеи постановки, музыкальный руководитель МАМТа Феликс Коробов.Кроме кульминации колхозного праздника в этой опере много другого, причем на уровне античной трагедии. / Сергей Родионов / МАМТ

Феликс Павлович, откуда у вас такое внимание к музыке Щедрина?

Феликс Коробов: Для меня это связано, в первую очередь, с детством и мамиными рассказами. Когда она училась в Уральской консерватории на дирижерско-хоровом факультете, у них была совершенно чудесная компания во главе с ее однокурсником Евгением Владимировичем Колобовым.

Мама с упоением рассказывала, как однажды Колобов прибежал на лекцию с новостью: «Завтра в Петербурге — новый фортепианный концерт Щедрина, надо ехать». И вот восемь человек помчались в аэропорт Кольцово, а примчавшись в Питер, убедились, что билетов в филармонию нет. Колобов нацепил на пиджак какой-то значок и ломанулся через служебный вход со всей свитой — «это все со мной на премьеру». И они прорвались. Стояли где-то наверху между колоннами, и мама рассказывала, как сильно все были впечатлены. Играл сам Щедрин, и уральские консерваторцы потом подошли к нему пообщаться. Эти ее впечатления у меня в голове и остались.

Вы ведь уже не раз исполняли его музыку?

Феликс Коробов: Когда наш театр закрыли на реконструкцию, мы играли множество гала-концертов по городам и весям, и одним из наших постоянных номеров были Частушки Варвары — тогда я впервые продирижировал Щедриным. Потом был юбилей Родиона Константиновича, и я уже со своим Камерным оркестром Московской консерватории исполнял несколько его вещей. Но опера «Не только любовь» была в самом первом списке, который я написал для себя, придя работать в театр Станиславского и Немировича-Данченко.

То есть нынешняя премьера запрограммирована давно?

Феликс Коробов: Всегда говорю, что нужно грамотно мечтать, а мечты — сбывать. Причем хорошо — и в хорошей компании. Поэтому у меня не было сомнений, с кем ее воплощать. С режиссером Евгением Писаревым, сразу признавшим эту музыку гениальной. Он только сейчас познакомился с оперой — а я знал ее хорошо. Но мы с ним сразу начали говорить об одних и тех же вещах. Венецианская болтовня, а на самом деле очень точный разбор оперы. И оба пришли к пониманию, как и что делать. Уже когда начали ставить, я разбирал мамины вещи — и нашел там изданные в начале нулевых мемуары Щедрина. Целая глава посвящена «Не только любви», включая историю ее появления. Щедрин с коллегами ездил в этнографические экспедиции по деревням, видел оптимизм сквозь разруху и ценил веру в человеческое счастье — несмотря на жуткое послевоенное время. Эти эмоции он перенес в музыку.

И перенести действие в другое время невозможно?

Феликс Коробов: Да, потому мы не переносили ни время, ни место действия. Все — как написано автором. Действительно, перенести невозможно. Разрушенный после войны колхоз, где нет взрослых мужиков, только вернувшиеся с войны без рук и ног калеки, малые дети и старики. И всё на плечах женщин. И у них вопреки всему есть оптимизм и ощущение ясного будущего. Я вообще терпимо отношусь к тому, что называется термином «реж-опера», но какие-то вещи трогать не надо. Зачем?

Когда постановка появилась в планах МАМТа?

Феликс Коробов: Окончательно — в мае прошлого года, когда сформировали текущий сезон. Сначала — премьера «Царской невесты» Римского-Корсакова. Потом из ХХ века «Не только любовь» Щедрина. Затем «Русалка» Даргомыжского. Такой у МАМТа красивый Русский сезон.

Из этой троицы — только опера Щедрина знакома понаслышке.

Феликс Коробов: Популярность Частушек Варвары как концертного номера, с одной стороны, сделала оперу узнаваемой. А с другой — сыграла с ней злую шутку: кроме кульминации колхозного праздника в ней много всего другого, причем трагического. Она про трудное женское счастье и нравственный выбор. Очень сложный выбор, когда на одной чаше весов личное человеческое, на другой — твое общественное сознание. Люди доверили тебе не только поднимать колхоз, они доверили свои судьбы. Можно ли этим поступиться ради своего счастья? И Варвара говорит «нет» — возвращая любимого человека его невесте и уговаривая себя быть для других примером. Очень сложный моральный выбор.

Античная трагедия — несмотря на декорации?

Феликс Коробов: Абсолютно. Драма, в которой, как во всяком гениальном произведении, есть и юмор, и хорошее настроение, и трагедия, и слезы, и просветление. Музыка гениальная. Когда в нее погружаешься и раскапываешь пласты — выясняется, что тут столько всего переосмыслено. Есть парафразы и непрямые цитаты: ария Пьера Безухова, князя Болконского, ария герцога Синяя борода, что-то из «Золотого петушка» Римского-Корсакова. Всё время какой-то ребус. Я и певцов спрашиваю — понимаешь ли, что поешь? Это совершенно непростая штучка.

Эта опера про очень сложный выбор, когда на одной чаше весов личное, а на другой — твое общественное сознание

Перед появлением на свет этой оперы было много похожих по сюжету кинолент: «Кубанские казаки» 1949 года, «Дело было в Пенькове» 1957-го. Может ли быть, чтобы Щедрин не был погружен в этот контекст?

Феликс Коробов: Не только кино — на это время пришелся расцвет советской драматургии, и не только на так называемые производственные темы. Родион Константинович гениально слышал эпоху.

Тогда почему сценическая судьба у оперы — не самая счастливая?

Феликс Коробов: Два момента. Первый — судьба произведений непредсказуема. Никогда не знаешь, на что публика пойдет. Не ходили на «Сельскую честь» Колобова, пока он не поменял название на афише: «Убийство в деревне». И второе, пожалуй: пара Щедрин и Плисецкая настолько раздражала свое окружение талантом, что во многом «провалы» становились следствием личностных отношений.

Но вы — решились.

Феликс Коробов: В советском музлитературоведении по поводу «Кармен» звучала легендарная фраза: герои гибнут, но жизнь народа продолжается. Здесь та же история. Символично, что роль Варвары Васильевны заканчивается последним монологом. В эпилоге она уже не появляется — здесь остается лишь мечта о чем-то хорошем. То есть мы ставим очень хорошую русскую советскую оперу с сильной музыкой, замечательным сюжетом и оптимистическим концом.

Российская газета — Федеральный выпуск: №51(9293)

Источник