Мимоза — символ тревоги или постоянства? Учимся понимать язык цветов
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Вместе с петербургским ландшафтным бюро «Мох», которое уже 15 лет размышляет о садах и цветах и ровно год работает в Москве не только как флористическая студия, но и как галерея, рассуждаем о языке и символизме цветов
«Нет занятия более подходящего для девушки, игнорирующей шумные радости большого света, чем изучение растений и цветов», — с такого бесспорного утверждения начинается предисловие к книге «Язык цветов», написанной Шарлоттой де ла Тур в первой четверти XIX века. Эта библия флориографии, которая мгновенно стала бестселлером и во Франции, и на Британских островах, была настольной энциклопедией чувств для нежных созданий эпохи, которая разговоры с противоположным полом о чем-либо, кроме погоды, считала непристойным.
Мы, к счастью, живем не в викторианском мире, но общаться при помощи цветов от этого не перестали. Флористические объяснения в любви и дружбе, пожелания счастья, выражения поддержки — флорист просто обязан погружаться с головой в тот ореол и контекст, сопровождающий цветочный подарок. «Соберите мне букет, в котором будет чувствоваться сожаление о несбывшемся», — это реальный и даже не самый удивительный запрос от покупателя. И тут читательницам «Языка цветов» было бы проще: они на зубок знали, что анемона (символизирует потерянную любовь) в сочетании с камелией (значит тоску о возможном будущем) донесут нужное послание и получатель дара отлично его считает. Сегодня же остается полагаться исключительно на ощущения, ну и на культурные коды, разумеется.
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Однако и с ними не все так просто — на репутацию некоторых цветов могут влиять совершенно случайные обстоятельства и исторические сближения. Если в мире мимоза занимает одно из почетных первых мест в рейтинге весенних подарков, то в России отношение к ней двойственное. Винить в этом можно восьмимартовский феминистский флер или Булгакова, который обозвал ее «тревожными желтыми цветами» в «Мастере и Маргарите». Тем временем на языке цветов мимоза — символ постоянства и одновременно секретной любви. Ее дарили тайным возлюбленным, чтобы сказать: «Я буду хранить огонь нашей страсти от всего мира, как этот хрупкий цветок». Сегодня же любой букет «солнечных оттенков» часто вызывает отрицательную реакцию, которую четко сформулировал один из постоянных посетителей флористической студии: «Желтые цветы? Вы что, хотите поссорить меня с моей девушкой?».
Его бы совсем не поняли в Японии, Корее или Китае, где мимоза — главное свадебное украшение, а желтый — самый «благожелательный» цвет: его выбирают, когда хотят приманить счастье, долголетие, исполнение всех планов и богатство. Но все, кто вырос на «желтых тюльпанах, вестниках разлуки», с большим трудом избавляются от навязанных Наташей Королевой и автором слов этого перестроечного шлягера Игорем Николаевым ассоциаций. К счастью, это все-таки происходит и нежнейшие весенние тюльпаны отвоевывают свое законное место в романтичных букетах и наших сердцах.
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Еще один цветок со сложной судьбой — гвоздика. Ее героическое прошлое и бесконечное тиражирование на монументах, связанных с военными победами, сыграли с ней дурную шутку: теперь представить ее в другом контексте сложно. А ведь задолго до XX века она существовала как один из сильнейших христианских символов: по легенде, именно гвоздики выросли на том месте, куда упали слезы Марии, оплакивающей Христа. Так что розовые, чайные и красные гвоздики были оберегом, хранящим силу материнской любви, и подходящим подарком крестным и молодым родителям. В восточных культурах их по сей день продолжают преподносить в День матери.
Но и российские зумеры, свободные от советских стереотипов, постепенно реабилитируют гвоздики — особенной популярностью среди них пользуются сложные кофейные цветы и ни на что не похожие Грин Трик с их пушистыми зелеными головками. За ними, а точнее за их искусственными предшественниками, тоже стоит увлекательный исторический анекдот. В 1892 году на премьеру пьесы «Веер леди Уиндермир» Оскара Уйлда пришли несколько десятков молодых людей с зелеными гвоздиками в петлицах: об этом своих друзей попросил драматург, причем даже обеспечил их цветами, пропитанными специальным раствором. По мнению исследовательницы дендизма Ольги Ванштейн, это был манифест, отражающий его твердое убеждение, сформулированное в мотто «Поменьше естественности — в этом наш первый долг». Ну и заодно обозначение принадлежности к тайному обществу эстетов.
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК
Сегодняшние эстеты не слишком поняли бы стремление Уайлда к сложносочиненности: тренд на локальные и максимально сезонные истории набирает обороты. Поэтому букеты из цветов, выращенных в питомнике ландшафтного бюро «Мох» под Санкт-Петербургом, — самых привычных дельфиниумов, подсолнухов, лилий, — пользуются особенной популярностью. Их любят за максимально легкий летний настрой, за ностальгические дачные воспоминания, за то, что, глядя на них, не слишком хочется погружаться в символику или какие-то глубокие смыслы, и за то, что, кажется, такой букет подойдет кому угодно: и подружке, которая отчего-то загрустила погожим вечером, и коллеге, не бросившей в сложном проекте, и самой/самому себе для поднятия боевого духа. Ну и, конечно, тому самому человеку, которому хочется без повода сказать: «Я тебя люблю».
Впрочем, до лета и сезонных радостей из средней полосы нам всем еще далеко, так что приходится искать утешения в цветущих ветках, приезжающих из теплых стран. Одни из самых эффектных, магнолии, даже не требуют какого-то специального оформления в букеты — крупные цветы на узловатых стволах распускаются постепенно и, входя в полную силу, превращают любой интерьер в дворцовый. Недаром та самая Шарлотта де ла Тур называла магнолию самым аристократическим цветком, который можно дарить только тому, кого считаешь воплощением изысканности и благородства.
Выбирать остается только между белоснежными — символами непорочного совершенства — и розовыми, отвечающими за чувственное женское начало. Погоня за самыми перспективными — читай самыми обильно усыпанными цветами — ветками начинается у флористов с начала февраля и заканчивается в конце марта, когда солнце становится теплее, а драматическая красота «черной весны» сменяется живительной свежестью весны настоящей. И какой бы цветок для вас лично ни ассоциировался с обновлением и новыми началами, стоит помнить: все правила флориографии так же эфемерны и хрупки, как и лепестки, которыми они написаны. Поэтому придумывать свой собственный «язык цветов» — самое правильное занятие в любое время года, но особенно — весной.
© ПРЕСС-СЛУЖБА РБК