В России сделан прогноз о будущем мировой энергетики

Сергей ТихоновМировое потребление нефти к 2050 году снизится почти на 40%, до 2,6 млрд тонн, а природного газа, наоборот, вырастет на 26%, до 3,7 млрд тонн нефтяного эквивалента (ТНЭ). Такие данные приводятся Российским энергетическим агентством (РЭА) Минэнерго России в прогнозе развития мировой энергетики до 2050 года в сценарии «Рациональный технологический выбор» (РТВ). В РЭА этот сценарий считают базовым и наиболее вероятным.Егор Алеев/ТАСС

Прогноз РЭА — первый отечественный глобальный прогноз развития мировой энергетики, сделанный не нефтяной компанией (был прогноз «Лукойла») после 2013 года. До этого был «Прогноз развития энергетики мира и России до 2040 года», выпущенный Институтом энергетических исследований РАН и Аналитическим центром при Правительстве РФ. Но он был сделан, как уточняет доцент Финансового университета при Правительстве РФ Валерий Андрианов, до начала агрессивного влияния на энергетику западной климатической повестки.

В 2013 году точкой отсчета для исследователей был глобальный спрос на энергоресурсы с учетом роста экономики и увеличения населения планеты. Именно эти показатели были одновременно и драйверами роста, и ограничителями спроса на энергоресурсы. Сегодня главный целевой показатель — объем выбросов от энергетики, приводящих к потеплению климата. И его приходится учитывать при составлении любых прогнозов развития мировой энергетики, поясняет эксперт.

Инфографика «РГ»/ Александр Чистов / Сергей Тихонов

В базовом сценарии РЭА «ограничителем сверху» (то есть верхней планкой допустимого производства углеводородов) служат цели Парижского соглашения, а ограничителем снизу (нижней планкой) — доля инвестиций, которые мир может позволить себе направить на развитие альтернативной энергетики, чтобы заменить ископаемое топливо, отмечает Андрианов.

Помимо РТВ в РЭА предложили еще два варианта сценариев: «Все, как встарь» (ВКВ) и «Чистый ноль» (ЧН). Первый предусматривает очень медленные темпы отказа от ископаемых источников энергии и их потребление к 2050 году только растет. ЧН, как и следует из названия, подразумевает ускоренные темпы перехода на Возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и резкого сокращения использования не только угля и нефти, но и природного газа.

Как отмечают в РЭА, «идеальный» вариант энергоперехода — достижение углеродной нейтральности мирового топливно-энергетического комплекса (ТЭК) к 2050 году, под которым подписались многие участники Парижского соглашения, оказывается слишком дорогим способом трансформации ТЭК.

По словам главы РЭА Алексея Кулапина, для достижения данной цели инвестиции в низкоуглеродные источники энергии должны были бы уже в ближайшие годы возрасти до 7-8% мирового ВВП и сохраняться на этом уровне в течение следующих десятилетий. Все это делает такой сценарий практически неподъемным без сокращения инвестиций на не менее приоритетные цели социально-экономического развития.

Но, как уже было отмечено, игнорировать новые «зеленые тренды» и климатическую повестку также невозможно, поэтому маловероятен и сценарий ВКВ. Не случайно он оказывается ближе всего к прогнозу развития мировой энергетики стран ОПЕК, то есть организации экспортеров нефти, напрямую заинтересованной в сохранении доминирующего положения нефти на мировом рынке. Что особенно пикантно, также ВТВ близок к ожиданиям Управления энергетической информации (США), которое во всех вариантах своих сценариев не ожидает серьезного снижения потребления нефти и газа.

При этом, как отмечает руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов Сергей Кондратьев, прогноз РЭА более консервативен в отличие от BP Energy, McKinsey или МЭА и не ожидает быстрого перехода к ВИЭ и более оптимистично оценивает перспективы газовой отрасли.

Естественный вопрос, который может возникнуть, зачем нам нужен свой прогноз, если уже есть множество иностранных. По мнению главы Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, важно, что мы озаботились темой будущего, нам не хватает своего собственного его видения, оформленного в прогнозные данные. Например, для формирования нашей Энергостратегии до 2050 года, которая, кстати, до сих пор не принята.

Прогноз — это не «пророчество гадалки», а лишь попытка обозначать основные текущие и, возможно, будущие тренды

Понятно, что в большинстве случаев эти прогнозы — выстрелы в молоко, и в 2050 году их никто не вспомнит, говорит эксперт. Но это проектирование будущего, которое делается исходя из интересов своей страны, политической или экономической ситуации. Самый яркий пример — это лоббирование «зеленой» повестки три-четыре года назад западными странами, когда всему миру в прогнозах показывалось, что углеводороды совсем скоро станут никому не нужны. И что самое главное, почти удалось в этом мир убедить. Нам необходимы аналогичные инструменты для того, чтобы продвигать свою повестку. Как нефтедобывающей стране это хотя бы нужно делать просто для создания благоприятного инвестиционного климата. И очень печально, что в прогнозе РЭА веры в нефть меньше, чем в прогнозе США, отмечает эксперт.

Схожую позицию высказывает Андрианов. Прогноз — это не «пророчество гадалки», а лишь попытка обозначать основные текущие и, возможно, будущие тренды, считает он. Слабая сторона практически всех прогнозов — экстраполяция имеющихся трендов на будущее. То есть «подвижным» является какой-то ограниченный набор индикаторов, в то время как остальные остаются, «как встарь». В прогнозе РЭА подвижный индикатор — это инвестиции в ВИЭ, в то время как динамика роста мирового ВВП рассматривается как статичная, попытки предугадать какие-либо новые технологические тренды, меняющие расклад в глобальном ТЭК, также ограничены.

С точки зрения Симонова, мы — экспортеры углеводородов и не должны говорить о маловероятном сценарии ЧН. Мы должны, наоборот, доказывать, что он невозможен. Наши прогнозы должны формировать нужную нам повестку, а не копировать модные тренды из-за границы.

Российская газета — Федеральный выпуск: №45(9287)

Источник