В прокат выходит фильм Сарика Андреасяна «Онегин». Плюсы и минусы адаптации
Михаил ВизельРоману в стихах Александра Пушкина «Евгений Онегин» крупно не повезло дважды. Во-первых, он давно включен в школьную программу. Так что нет русского человека, который не опознал бы мгновенно «Мой дядя самых честных правил…» Но при этом роман «проходят» тогда, когда проблемы русских дворян двухсотлетней давности кажутся так же далеки от твоей собственной 14-летней жизни, как какой-нибудь закон Ома. И во-вторых, известная опера. Благодаря которой весь мир как бы знает сюжет и имена героев, го не имеет ни малейшего представления о самòм тексте.
Ожидания и сейчас двоились. С одной стороны, известно, что кинокомпания братьев Андреасянов чрезвычайно успешна по части коммерческих, а не художественных достижений. А с другой — ну чем еще «Евгения Онегина» можно «испортить»? Он уже ко всему привычен. Даже к тому, что Ленский и Ольга распевают на два голоса под гитару «Ой, цветет калина» в британском фильме 1999 года. А кроме того — примешивался фактор «Мастера и Маргариты». Ведь эту недавнюю премьеру тоже ждали с большой настороженностью — которая сменилась ураганным успехом. С коммерческой точки зрения — уж точно.
Первое, на что со смущением обращаешь внимание в фильме — возраст героев. Разумеется, все актеры в великолепной физической форме, но они взрослые сложившиеся люди. Виктору Добронравову — Онегину на момент съемок как раз исполнилось 40, Денису Прыткову — Ленскому тридцать, Лизе Моряк — Татьяне на момент съемок 27. Конечно, Добронравов много лет блистает в одноименной роли в театре Вахтангова, но театр — условное пространство, не предусматривающее крупных планов, а в кино реальный возраст не скроешь. Но создатели и не собирались его скрывать.
«Жизнь и возрастные критерии сильно изменились, и прежние 25 лет — это сегодняшние 40, — объяснял Андреасян «Кинопоиску» еще прошлой осенью. — Я не готов идти за историей любви, в которой героям по 13-18 лет».
Что ж, смысл в этом есть. В 1820-е годы считалось вполне естественным в 25 лет мужчине быть полковником, а женщине в 18 лет — матерью. И если «отвязаться» от буквы романа, то надо признать, что духу его типажи вполне соответствуют: волевой, но пресыщенный аристократ; недалекий восторженный юноша — кстати, без каких бы то ни было «кудрей черных до плеч»; и, главное, умная независимая девушка, которая и впрямь в своей провинциальной семье кажется «девочкой чужой», зато благодаря высокой адаптивности она быстро осваивается с ролью великосветской жены.
Присмотревшись к героям, начинаешь обращать внимание на интересные «фишечки», придуманные сценаристом Алексеем Гравицким — не «поправляющим», а расширяющим Пушкина. Так, хрестоматийной контрастной (черные фраки — белый снег) сцене зимней дуэли у мельницы предпослана летняя сцена, в которой Зарецкий и Онегин упражняются в стрельбе по бутылкам, и Евгений демонстрирует меткость, достойную Сильвио из «Выстрела». Зачем? Не только в качестве пасхалочки для тех, кто способен опознать отсылку, но и для психологического объяснения, — почему Зарецкий глотает оскорбление, нанесенное ему Онегиным, когда тот представляет в качестве секунданта — «коллеги» Зарецкого, собственного наемного камердинера Грильо. Согласно дуэльному кодексу, Зарецкий мог отменить дуэль с Ленским и вызвать Онегина сам. Но не делает этого, потому что знает: Онегин — отличный стрелок. Это тонко — но много ли зрителей это поймут?
Но самое большое, что радует в сценарии и, соответственно, в фильме — что герои не говорят стихами. Общеизвестные энергичные реплики переписаны такой же энергичной прозой — и это звучит совершенно естественно. Но стихи остались в монологах «рассказчика» (Владимир Вдовиченков), который периодически появляется в кадре наравне с остальными героями, буквально сидя в карете бок о бок с Онегиным. Но не пытается изображать самого Пушкина — к облегчению литературоведов, которые десятилетиями пытаются распутать отношения автора и рассказчика в «Онегине».
Впрочем, сами герои тоже порой говорят стихами — в ударных местах. Таких, как ключевые строки письма Татьяны Онегину и ее же финальный монолог. И звучат они, надо признать, очень хорошо. Лиза Моряк с такой мукой произнесла заезженное «но я другому отдана, я буду век ему верна», что в премьерном зале раздались крики «brava!» и аплодисменты.
Если уж говорить о премьерном антураже, перед началом показа Сарик Андреасян «на опережение» пошутил про то, что армянину дали снимать кино по главному русскому роману, воздал хвалу невероятной красоте русских пейзажей (действительно занимающих достойное место в фильме) и уже вполне серьезно, с законной гордостью заявил, что фильм рекомендован к просмотру Министерством просвещения.
Что ж, как и в случае с «Мастером и Маргаритой», нельзя, конечно, говорить, что «Онегин» — это экранизация, дающая исчерпывающее представление о литературном шедевре. В частности, представление о пушкинской самоиронии и тех самых лирических отступлениях, которые и делают «Евгения Онегина» уникальным. Многое сознательно изменено, переосмыслено, просто выпало по хронометражу и перевыражено визуальным языком. Для меня ключевым оказался кадр, на котором крупно показывают могилу Ленского. На ней выведены «правильные» даты жизни, 1803 — 1821, но само имя дано в современной орфографии — «Владимир Ленский», а не «Владиміръ Ленскій». Тщательность воспроизведения деталей сталкивается с нарочитой модернизацией — но выглядит убедительно. Чего ж вам боле?